Эти мысли и размышления не мои. Но меня они задели. Как часто это есть , но мы не замечаем( Подсмотрено здесь
Сейчас в школе я репетирую с 11-классниками выпускной спектакль по рассказу Туве Янсон «Дитя-невидимка» — про девочку, которая исчезала в ответ на ядовитые нравоучения взрослых. И я попросил их написать свои реальные истории, когда им хотелось по тем или иным причинам исчезнуть. Вот некоторые из них. Что-то я записывал на слух, что-то они написали сами.
Казарновский со старшеклассниками. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»
ВМЕСТО ЭПИГРАФА
Еду в такси. Пытаюсь связаться по скайпу с женой: она в другом городе. Смотрю: в Сети. Но молчит. Говорю вслух: «Странно. В Сети, а молчит? Прямо как загадка: «В сети, а молчит!» И тут неожиданно таксист: «Рыба!»
Рассказы учеников 11-го класса
— Когда я была маленькой, дедушка у меня тоже был молодой. И каждый раз, встречаясь со мной, он начинал изображать контролера: протягивал ладонь и с серьезным видом говорил: «Ваш билет, пожалуйста!» Я хлопала его по ладони — так мы здоровались. Прошло много лет, он, естественно, постарел и начал сильно болеть. А у меня всегда не хватало времени лишний раз приехать, позвонить. Как-то мама сказала, что мне обязательно нужно проведать дедушку, потому что потом может быть поздно. Когда я вошла к нему в комнату, из-за приоткрытой двери шкафа я увидела лишь свисающую с кровати руку. Я медленно подошла к дедушке. Он неподвижно лежал с закрытыми глазами. Вдруг он приоткрыл один глаз и сказал: «Ваш билет, пожалуйста».
Ксения Д. (от лица 8-летней девочки)
— Это было в 7-м классе, у нас только начиналась дружба между мальчиками и девочками. Я общался тогда с Сашей и предложил ей в воскресенье поехать на ВДНХ покататься на роликах. Мы переоделись и покатились по аллее. Я уже давно катался на роликах и делал это хорошо. Проехав метров пятьдесят, я обернулся и увидел, что Саша находится только в самом начале аллеи… Я быстро вернулся, сделал несколько красивых разворотов вокруг нее, и мы поехали дальше. Мы катались часа полтора, я то вырывался вперед, то возвращался, делая разные сложные элементы, короче говоря — выпендривался. Саша смотрела на меня с восхищением. В общем, было классно. В какой-то момент Саша обхватила столб, чтобы не упасть, и сказала, что устала и хочет мороженое. Я показал в сторону киоска, где оно могло быть, а сам шикарно объехал клумбу спиной. Когда я остановился, то увидел, как Саша медленно шла, точнее, ковыляла от киоска на роликах, стараясь наступать так, чтобы они не катились. У нее в руке были две пачки эскимо.
Илья И.
— Это было классе во втором. Мы договорились пойти с Сашей, моим одноклассником, в кино. Он мне нравился. Перед выходом я залезла в мамину косметичку и взяла оттуда самую лучшую тушь «Диор». Потом я долго перед зеркалом красила глаза. Я хотела еще покрасить ногти, но не нашла лак. За мной заехала мама моего одноклассника и повезла нас с Сашей в кино. С нами в машине была еще Сашина старшая сестра Женя. Когда мы вышли из машины, тетя Оля, глядя на меня, стала улыбаться. Я также стала ей улыбаться. Саша, наоборот, казался сосредоточенным и не смотрел на меня. Фильм назывался как-то похоже на «Перси Джексон». Это был детский экшен со всякими вампирами и другими монстрами. Во время фильма были страшные моменты, и я брала Сашу за руку и сильно ее сжимала, хотя на самом деле мне не было страшно. Саша, очевидно, был не против и как-то даже выпрямился. Второй рукой в это время я терла глаза, так как мамина тушь начала неприятно их раздражать.
Когда в зале зажегся свет, Саша очень странно посмотрел на меня и сразу же поспешил к своей маме, которая ждала нас у входа вместе с Женей. Увидев меня, Женя засмеялась, схватила за руку, и мы побежали в туалет. В зеркале была я с огромными, размазанными по лицу кругами от туши. Женя помогала мне мыть лицо, но я выбрала хорошую диоровскую тушь, которая была водостойкая и не смывалась. И слезы, которые у меня текли, можно сказать, ручьем, также ничего не меняли… Дальше все было как в кино. Женя надела плащ, я залезла внутрь, она «незаметно» вывела меня из туалета и отвезла домой.
Таня С.
— У меня есть друг. Мы живем в одном районе, через два дома. Кроме прочего нас сближает то, что мы оба не «сетевые» люди, а он к тому же играет в футбол за какую-то команду. И так вышло, что мы пристрастились к собиранию пазлов. Мы часто встречались то у него, то у меня дома. Поверьте, это правда было очень весело. Когда я не могла найти деталь, это значило, что я плохо вижу. А если он не мог найти, то это значило, что пазл бракованный и деталей не хватает. Я тут же начинала ее искать и, конечно же, находила. Он хвалил меня и говорил: «А ты не так безнадежна!» А иногда мы дурачились и собирали пазлы как попадется. Типа кусочки ног могли оказаться на голове, а хобот с другой стороны.
Три месяца назад он уехал на сборы, а потом сразу на соревнования. Он не любил говорить по телефону, поэтому мы обменивались электронными письмами. Он стал отвечать все реже и реже. И потом вовсе замолчал. Я узнала, когда он должен был вернуться, а также от наших общих знакомых, что его команда победила. Месяц назад я случайно встретила его с друзьями недалеко от моего дома. Они шли и что-то весело обсуждали. Я остановилась. Он кивнул мне головой и вроде бы даже не собирался останавливаться, но все-таки остановился и сказал: «У меня теперь нет на тебя времени». И побежал догонять своих приятелей.
Саша К.
— Если никто не слышал мою историю, это не значит, что ее у меня нет. Что-то сокровенное можно не рассказывать по разным причинам, будь то недоверие, страх или стыд. И поверь, Нини (имя исчезнувшей девочки в сказке), у меня есть эти причины. Знаешь, а я ведь был маленьким ребенком, прям как ты. Я был не из богатой семьи, но жили мы не бедно, всегда были еда, одежда и крыша над головой. У меня была мама. Мама была, а вот папа ушел еще до моего рождения. Мама научила меня правильно к этому относиться: нет ничего страшного, что он так поступил, он тоже человек и имеет право сделать свой выбор. У него было это право, и он им воспользовался.
Моя мама очень меня любила, она много работала, чтобы меня всем обеспечить. Она всегда забирала меня после школы сама. Очень редко, когда это делала няня. Она меня забирала очень уставшей после работы, но при этом с улыбкой на лице. Это была та искренняя улыбка, которой моя мама приветствовала абсолютно всех людей.
Однажды, когда она меня в очередной раз забирала из школы, я услышал, как две взрослые женщины обсуждали, что в начальной школе учится какой-то недоразвитый пацан с сумасшедшей матерью-одиночкой, которая постоянно лыбится. Моя мама слышала это. Я понял, что это ее очень задело, но она не подала виду. Тогда я и исчез, прям как ты, Нини. Ведь зачем быть видимым в мире, где мужчины уходят от своих неродившихся детей, а тетки обсуждают то, с чем самим им посчастливилось не столкнуться?
Алекс Л.
— Я познакомился с девушкой. Ее звали Саша. Она казалась мне такой необычной, не похожей на других. Короче, она мне очень понравилась. Я постоянно старался сделать для нее что-то особенное, хотел ее приятно удивить. Например, цветы. Каждый раз я придумывал какой-нибудь невероятный букет. Я доставал билеты на необычные спектакли, фильмы. То что называется «артхаус». Мне казалось, ей это очень нравилось. И поэтому я придумывал еще и еще. Я влюбился. Как-то мы с Сашей допоздна гуляли в парке. Был всеобщий июньский праздник. Стреляли салюты, и мы танцевали под музыку уличных ансамблей. Саше было очень далеко возвращаться домой, а мои родители были на даче. Я предложил ей поехать ко мне. Я был уверен, что она откажется. Но она не отказалась. Все невероятное произошло очень естественно и просто. Я проснулся легко и уже довольно поздно. Саши не было рядом. Она появилась в дверях моей комнаты в мамином халате. В руке у нее был хлеб, на котором лежал толстый кусок колбасы. Точно помню, что она сказала: «Вкусно!»
Петя К.
— Это произошло весной. В этот день моему лучшему другу исполнилось 18 лет. Так совпало, что в этот день были похороны моего дедушки, отца папы, и я с родителями поехала на кладбище. Для меня там все прошло достаточно спокойно. Но я даже боялась думать о том, что чувствовал в этот момент мой папа. После похорон папа отвез меня в школу. Была финальная репетиция нашего поздравления выпускникам школы на «Последний звонок». Потом, в половине десятого вечера, мне позвонила Ева, моя школьная подруга. Она сказала, что так вышло, к Глебу никто не приехал, он один дома и очень расстроен. Сразу после репетиции я позвонила папе, потом моим друзьям, мы заехали за ними и поехали поздравлять Глеба. Было поздно, и папа остался в машине, ждать меня. Глеб был счастлив, он не ожидал, что мы приедем. Через пару часов, может больше, я точно не помню, мы вышли от Глеба, и папа всех развез по домам. Мы приехали домой, и я начала рассказывать папе, как же хорошо, что мы поздравили Глеба. Папа посмотрел на меня и сказал: «Ты у меня большая умница, Глебу очень повезло, что ты есть у него». Я увидела, как по его щекам покатилась слеза. И тут я все поняла. Только в этот момент.
Соня К.
— Несколько лет назад, когда я закончил 9-й класс, у нас днем был торжественный вечер выдачи аттестатов. И концерт по поводу окончания музыкальной школы. К этому событию была куплена лучшая итальянская рубашка, черные брюки, идеально сочетавшиеся с блестящим ремнем и лакированными туфлями. В общем, все было круто. Готов был и я. Также стоит сказать о моей тогдашней учительнице русского языка. Это была женщина старой советской закалки. Она была строга, но справедлива, не особо любила юмор, шутки и все, с этим связанное. Вот и настал тот самый день. Я неторопливо, «руки в брюки», гордо гулял по коридорам, щеголяя своим пижонским нарядом. Я шел среди одноклассников и понимал, что в центре внимания. Особенно наших девочек. Ко мне подошла эта моя учительница, просунула свою руку мне под локоть, и мы пошли по коридору 1-го этажа. Так мы дошли до большого зеркала в конце коридора, где обычно крутились девочки. Зеркало было от самого пола, и я еще раз оценил свой классный прикид. И тут я заметил, что молния на моей ширинке была расстегнута! В этот же момент моя учительница незаметно ушла в сторону лифта.
И опять много ПОЛЕЗНОГО ИИНТЕРЕСНОГО для размышления ЗДЕСЬ
Так сложилось, что недавно я остался наедине со своими детьми…
Жене нужно было срочно уехать в другой город, бабушка была за границей, а мне неделю предстояло быть с ребятами. 2.5 и 5.5 лет, мальчишки. Самые лучшие и прекрасные сыновья, и одновременно похожие на многих других детей. Я психолог, ведущий тренингов — поэтому есть возможность быть дома больше. Т.е. формально я провожу с детьми много времени, но фактически меня не много… я в компьютере. Конечно есть время, специально отведенное на семью и детей, когда я в полном доступе. И обращаться с детьми я умею, домашние дела для меня не являются чем-то запредельным. Но ясное дело большую часть времени с детьми проводит их мать, основная нагрузка на ней. И вот наступает неделя, когда сценарий изменился! Теперь все необходимо было делать мне. Весь комплекс мер по обеспечению жизнедеятельности моих детей и меня самого теперь был на мне. При этом работу никто не отменял. Нужно было ездить и проводить консультации, готовить статьи, тренинги и т.п. Когда мне нужно было уехать, чтобы провести консультацию меня иногда могли заменить на несколько часов подруги жены. Эта неделя стала для меня, пожалуй, самым серьезным тренингом личностного роста. Это была трансформирующая практика, с которой мало что может сравниться! А я много всяких вещей проходил… В результате этой недели появились наблюдения, которыми я хочу с вами поделиться. Эти наблюдения – то, что я пережил, испытал. Это не мысли и не догадки, которые могут напомнить известные учебники по психологии. Это то, во что я вчувствовался и во что теперь верю всем сердцем.
Не существует т.н. «мужской» и «женской» работы.
Предрасположенность к такой работе сильно преувеличена. «Мужики должны ходить на работу и приносить деньги, а женщины должны сидеть с детьми, так устроено и так лучше» — это утверждение лишь удобный шаблон. Мы начинаем справляться или не справляться с функциями мамы, папы в тот момент, когда надеваем на себя такую роль. Когда мне пришлось стать мамой и папой одновременно, но больше мамой…, через некоторое время привыкания (и некоторой ломки)) я понял, что могу взять на себя весь спектр материнских забот. Это реально. А через некоторое время после психологической перестройки и обучения — еще и приятно. Функционал мамы – это тяжелейший труд. Помните персонаж Шварценеггера из фильма «Детсадовский полицейский», когда накачанный мужик упал без сил после одного дня с детьми? Это правда. Мне было необходимо делать массу дел. Ты стираешь, моешь, готовишь, подтираешь задницы, играешь, отводишь в сад, забираешь, готовишь, моешь посуду, ругаешься, лечишь, читаешь сказки, моешь детей в ванной, одеваешь, чинишь коляску, раздеваешь, ходишь в магазин, готовишь, переодеваешь, выбрасываешь несъеденное, гладишь себе рубашку, убираешь захламленное, гуляешь, укладываешь спать и т.д. Можно значительно увеличить список перечисленных дел – эти дела очень энергозатратны. Но самая трудная вещь из всего этого — за всеми этими делами не потерять контакт с детьми, не начать на них злиться, орать, не начать уставать и замыкаться, закрываться. Именно в эту неделю я очень четко понял переживания женщин, которые оказываются в моем кабинете. Их мужья занимаются делами за пределами дома, они и представления не имеют, что происходит дома. Не чувствуют сути этого процесса. И поэтому не сопереживают, не переживают вместе домашнюю рутину. А женщине нужно сопереживание – без него она испытывает стресс, старится и болеет. А еще нужна реальная ваша помощь. Ваша, а уже потом можно подумать про няню, прислугу, уборщицу и т.д. Короче, надо женщин разгружать. Цикличность и кажущаяся бестолковость маминых дел. Я готовлю, а дети это не едят. Ты готовишь снова, а перед этим надо все помыть. Ты стираешь, чтобы это сразу стало грязным. Поужинали и надо ложиться спать, а после сказки дети опять хотят есть, пить, писать, какать. И это совершенно нормально. Ты планируешь одно, но дети вносят коррективы. Планировал уложить всех на дневной сон в 13.00, и поделать СВОИ дела, а они легли в 15.20. Хотел сделать СВОИ дела, а за это время надо хоть немного убраться в квартире. Пока убирался, встал сташий и разбудил младшего… младший орет. СВОИ дела откладываются. И это все нормально. Кажется, что ты попадаешь в замкнутый круг, состоящий из разных дел и делишек. Быть с детьми – это постоянное внимание, направленное на них, на все, что связано с их жизнью. Это процесс, не имеющий начала и конца. В голове начинает что-то меняться…меняется отношение к делам вообще. Может мы мужики сильно преувеличили значение своих дел, думал я. Сильно привязались к результатам? Не об этом ли пишут древние мудрецы, «растворитесь в том, что вы делаете, присутствуйте в процессе, не ждите результатов». Совместить дом и работу почти не реально. Вроде время есть, а на самом деле его нет… Мои дела никто не отменял. Все как обычно. Мне нужно было читать, писать статьи, общаться по телефону, готовиться к мероприятиям. Для моей работы нужно внимание, чем больше я могу сконцентрироваться на деле, тем лучше все получается. Я наивно полагал, что можно эффективно работать, если подойти к делам грамотно, подумать головой, и хитро распределить время, например: --работать, когда дети спят днем Странным образом, но все якобы свободное время обычно уходило на подготовку к работе, плюс ценные минуты съедали неотложные домашние дела. И еще, признаюсь, очень хотелось просто попить чаю в тишине, посвятить себе хоть некоторое время. А когда руки дошли до дел и начинаешь врабатываться и реально что-то качественно делать – дети уже встали. Я отвлекаюсь, работа приостановлена. --работать в ночной детский сон В 9.00 ложится не получается совсем! Утопия. Моя реальность – это 11 вечера. Сначала надо погулять с собакой. Вернуться, прочитать детям сказку, сделать логопедические упражнения, десять раз дать воды… Снова дать еды, как будто пик аппетита приходится именно на время укладывания. Сводить пописать, дочитать сказку…И вот мои глаза уже слипаются, дети угомонились, приходит долгожданная тишина. С трудом отрываю себя от подушки, иду за рабочий стол. Фокусируюсь, вспоминаю, что надо сделать. Понятно, что официальные звонки отпадают, уже поздно. Завтра днем тогда. Можно, поработать с текстом, залезть в интернет, подготовиться к новой экспедиции…глаза слипаются. А еще надо что-то приготовить на завтра, опять убраться, иначе мы зарастём мусором, помыться, привести себя в порядок. Качество работы в таком режиме низкое. По ночам работать не получается, вставать нужно рано и вести старшего в сад. На следующий день все повторяется. --можно занять детей рисованием, мультиком, конструктором, постройкой «базы» из подручных материалов, купанием, замкнуть друг на друга. И пока они заняты тихонько свалить в другую комнату – поработать.
Мультик работает наиболее надежно, никто не дергает. Но более 30 минут у меня не хватало совести пользоваться мультприемом – не полезно это для детского здоровья. 30 мультминут тишины можно тратить на дневные стратегические звонки по телефону, переговоры, и т.п. При других занятиях дети справедливо хотят вовлекать меня в свою деятельность и это нормально. Вопросы, рассказы, реплики, крики, иногда драки…все это дает работать только на поверхностном уровне. Внимание рассеяно. Поставить лайк в фейсбуке можно, сделать что-то серьезное — очень проблематично. --можно работать, если не обращать внимание на детей. Абстрагироваться. Сфокусироваться на работе и работать. Я для себя понял, что это возможно только небольшое время и для простой рутинной работы – оплатить счета, прочитать почту (но не ответить на письма), найти что-то в интернете. И еще этот способ не работает долго, потому что дети хотят внимания, общения, вовлеченности, искренности. Хотят быть центром! И это хорошо. А вечно повторяющиеся мои реплики, чтобы отстали и дали доделать дела: «Сейчас», «Подожди», «Ну», «Да», «Ммм..». Это воспитывает не то, что я хотел бы воспитывать в своих детях. Главный вывод – может показаться, что время у тебя есть, но его нет. И ты чувствуешь себя виноватым, что не смог воспользоваться временем «хорошо».
Дети справедливо требуют все. И это испытание терпения, любви и принятия
Первые 2 дня я держался молодцом, как будто доказывал, что можно легко и просто быть ВМЕСТЕ. Через 3 дня я заметил у себя сильное раздражение на детей, на себя, и всю эту семейную ситуацию. Мне не хватало личного времени, я устал, мне казалось, что я разучился думать. Это было странное состояние. Устал от вечного шума, суеты, кутерьмы, беготни, воплей, стуков, криков, кучи странных дел. Мне казалось, что дети меня не слушаются, я не могу их контролировать, что они какие-то не такие…, ненормальные, что они ведут себя не так, как надо. Было трудно держать себя в руках, начал повышать голос. Прикрикивать, приструнивать. Это не помогало. Совсем! Дисциплина и манипуляции не срабатывали. В один из вечеров я сел и стал медитировать, размышлять над всей этой историей. Я думал о том, как трудно себя контролировать, когда ты устал. Как сложно быть позитивным в суете. Как трудно быть в покое в бедламе. Я думал о негативных реакциях гнева, раздражения, уныния, которые я демонстрирую, казалось-бы в такие светлые моменты родительства. Как поддерживать осознанность, любовь, радость продолжая быть во всем этом? Ответа не последовало, я просто уснул… Но каждый следующий день становился для меня днем откровения. Я увидел в моих детях — моих учителей! Каждым своим поступком и словом они учили меня принятию и любви. Они как будто говорили своим поведением, «Ты попробуй испытывать радость ВМЕСТЕ с нами, справишься?». Это было что-то очень тонкое, едва уловимое. Я начал их слушать по-другому, смотреть иначе, они мне показались очень взрослыми и мудрыми. Внешне бедлам продолжался, но отношение изменилось. Кардинально. Я понял, что дети учат меня самому большому искусству, искусству контроля мыслей и эмоций. Теперь, если я начинал злиться, я успевал сказать себе «стоп», и переключиться на спокойствие. Я понял, что с детьми все отлично, и что негатив – это мои реакции, мои. И теперь я могу их изменить. Я начал лучше договариваться с детьми, в общении стало больше любви. Когда я начинал злиться, я успевал переключаться на спокойствие, взвешенный взгляд на ситуацию. Мой тренинг продолжался… Стало ясно, почему многие женщины думают, что они тратят время зря, сидя с детьми. С одной стороны, они думают, что выполняют святую миссию, но с другой стороны, есть установка (общество ли, мы — мужчины ли прививаем эту идею), что сидеть с детьми – это потеря времени. Что можно пока сидишь (все равно делать-то нечего!), заняться чем-то полезным. Получить образование, окончить курсы, пойти на работу. В интернете и по телеку показывают женщин, которые, имея троих детей открыли бизнес, поработали на славу. Они не тратили время зря и успели сделать карьеру… Остальным женщинам приходится испытывать чувство вины из-за того, что они так не могут. Они уверены, что им тоже надо все успеть, что нельзя терять время. Есть курсы, которые помогают женщинам успевать в 3 раза больше, оптимизировать детей, время, чтобы оправдать свое существование. Этим культом деятельности мы начинаем закрывать свое чувство неудовлетворенности, которое создано искусственно. И вот мамы спрашивают друг друга, реже психолога: «А что мне делать?», «На работу что ли выйти?» Все происходит потому, что деятельность, связанная с детьми, считается не очень ценной (вспомним, сколько получает воспитатель в саду). Якобы с детьми может сидеть каждый, а вот работать это другое дело. Современный темп жизни тоже навязывает страх, что женщина не успеет реализоваться, упустит шанс, отстанет от жизни. И женщины верят, чувствуют неуютность своей роли. И снова возникнет вопрос: «Что мне делать?». Успокоиться. Смысл вообще лежит за пределами делания, если на то пошло. Всей душой принять тот факт, что сидение с детьми трудная, серьезная, светлая и очень важная работа. И она всегда была таковой. И если мы взялись за нее – этого уже достаточно! Не разрывайтесь – станьте целостными в этой домашней работе. Все мы хотим самого лучшего для своих детей, хотим, чтобы они были лучшими. И поэтому беспокоимся, трудимся, бежим вперед. Часто эта жизнь напоминает выживание, когда нами управляет вечная не успокоенность, страх что-то упустить. Все время кажется, что чего-то не хватает! Даже на высоком уровне достатка и успеха мы демонстрируем выживание, в том числе для того, чтобы дать детям лучшее. Но задумываемся ли мы, чем является это лучшее? Мы несемся вперед и нам некогда жить. Нам трудно насладиться жизнью, понять, что для удовлетворенности у нас уже все есть. Не успеваем увидеть реальность, понять своих детей, жен. Об этом думать некогда – надо работать. И мы транслируем, то, к чему привыкли, не пересматривая свои взгляды. Считаем себя правыми. Передаем детям то, во что сами были вовлечены когда-то. И наши дети становятся продолжением этого. Они также начинают выживать и нестись вперед, им тоже некогда соображать. А если предположить, что лучшее, что мы можем дать детям – это научить их быть счастливыми, спокойными, очень осознанными? Если допустить, что можно жить иначе, что можно передать детям покой? Представим, что дети научатся видеть чудо жизни в каждый момент? Вот тогда мы поймем, что нам самим нужно срочно меняться. Надо быть этим счастьем, радостью, спокойствием. Нам нужно будет остановиться и посмотреть на семью чистым взором, спокойно и трезво. Стать примером. Дети возьмут лучшее.
Похоже описание буду делать, уже просят, но не сегодня)))))
Выкройку тоже по просьбе выкладываю. Следующая Просто Такса будет))))) Она уже на выходе)))))
У меня же маленькая проблема с фото, я СОВА и работоспосоность у меня вечерне-ночная. А фото надо делать днем. Как же мне быть?)))))
УДАЧИ ЖЕЛАЮЩИМ!!! Сегодня немногословна) ЛЕНЬ))))
